Михаил Казиник: «Включил телевизор – и сразу хочется кого-то ударить»

Михаил Казиник: «Включил телевизор – и сразу хочется кого-то ударить»

25 Апреля 2017, 11:00

Знаменитый музыкант и философ рассказал об ироничном отношении к своей гениальности и вирусном вреде телевидения

"Включил телевизор - и сразу хочется кого-то ударить"
«Включил телевизор — и сразу хочется кого-то ударить»

Знаменитый музыкант и философ в эксклюзивном интервью «Сегодня» рассказал об ироничном отношении к своей гениальности, вирусном вреде телевидения, стадной попсовости, задачах композитора и о бездуховных министрах культуры.

Композитор пишет свои тайные знаки, зная, что однажды кто-то придет, расшифрует их, перепишет и сыграет, а кто-то услышит их — и пробудится от сна. От тоталитарного, жуткого, попсового сна. И к нему вернется научное мышление, любовь…

— Михаил Семенович, если почитать, как о вас отзываются почитатели вашего таланта, то это сплошные превосходные степени — «апостол музыки, гений теории искусства»… А кем считаете себя вы сами?

— Начну немного издалека. Знаете, когда меня благодарят за мою музыку, я отвечаю: «Благодарите родителей. Это все папа и мама, я здесь ни при чем». Так было написано на роду, так меня жизнь научила, так мне захотелось, так было важно жить. В 14 лет мы с двумя друзьями договорились общаться только о чем-то очень важном, духовном. Пустяки в нашей короткой жизни обязательно будут, нужно справляться с ними, но говорить о них не стоит. Когда что-то делаешь, лучше о философии Шопенгауэра или о красоте звездного неба думать, или слушать музыку Моцарта. Самое главное в жизни человека — думать и жить в этом духовном. Поэтому я не знаю, кем себя ощущаю. Иногда, когда меня особенно захвалят, подхожу к зеркалу, скорчу какую-нибудь рожу и говорю: «Вот он, великий Михаил Казиник — гений и апостол» (смеется).

— А как получилось, что из музыканта вы стали еще и философом, и проповедником?

— Когда я понял, что хочу играть не для узкого круга любителей музыки, а для широкой аудитории, чтобы люди открыли для себя музыку. К сожалению, музыкальное образование не делает человека слушателем музыки. Ко мне часто подходят люди и жалуются на отсутствие слуха. Я отвечаю: «А при чем здесь слух? То, о чем вы говорите, не имеет никакого отношения к восприятию музыки. Восприятие музыки — это вибрации. Бетховен вообще был глухим, а он не только слышал, но и создавал гениальную музыку». Слух, о котором многие твердят, ломаного гроша не стоит. Окончательно же это во мне сформировалось, когда я понял, что не хочу играть для профессионалов, друзей и знакомых, в полупустых залах. Когда осознал, что музыка — вершина пирамиды, у подножия которой лежат слово, изобразительный ряд и выразительный ряд, а на вершине царит, как могучая волна, энергия самого Бога, великие вибрации музыки.  К музыке нужно учиться идти, как альпинист поднимается на вершину пирамиды. Берет с собой слово, изображение, мысль, поэтическую мысль — и наконец достигает уровня неизреченного, то есть высшего. И мне иногда кажется, что вся цивилизация человеческая шла к тому, чтобы человек вдруг неожиданно сел в кресло и услышал музыку. Там нет ни одного слова, никакого изображения, есть просто вот это (играет). Чистейшая эзотерика!

— Михаил Семенович, вот вы говорите, что ваша миссия — настраивать человека, его внутренний приемник на нужную энергетическую волну посредством музыки и искусства. Как же так получилось, что у современного человека эта волна явно расстроена, так ведь было не всегда?

— Это беда, которая произошла в эпоху массмедиа. Массмедийное — это всегда массовое, общественное. Это приспособление к среднеразумному вкусу, когда человек должен мыслить стереотипно и полезно. Это звучит очень красиво, очень демократично, но абсолютно отрицает всяческое развитие. Потому что развитие — это когда в обычное, примитивное «так» вносится принцип «не так».  Консервативный мир пытается втянуть это «не так» в себя, уничтожить его движения, отрезать ему голову, чтобы жить спокойно и не перевозбуждаться. Моя идея — в том, чтобы поднять, настроить человека в ранг тех вибраций, которые дает нам великое искусство. Что такое искусство? Это вибрирующий источник. Музыка — это источник гениальных вибраций, а Бетховен, Бах, Чайковский, Моцарт и Мусоргский были приемниками и передатчиками особой волны. Идея искусства лежит в электрическом воздействии на человеческую душу. Так, композитор сидит у себя дома и пишет тайные знаки, зная, что когда-нибудь кто-то придет, расшифрует их, перепишет, сыграет, а кто-то услышит — и пробудится от тоталитарного, жуткого, попсового сна. И к нему вернется научное мышление, любовь.

— Справедливо ли полагать, что несколько столетий назад в людях было больше света и добра? Ведь это были времена триумфа классической музыки и искусства.

— Вы правы. Посмотрите на все картины художников XIV— XVII веков: когда кто-то играет на музыкальных инструментах, а кто-то слушает. Вы обратили внимание на особую отрешенность лиц? Нигде и никогда ни один художник при этом не изобразил потрясение, внимание, состояние аффекта слушателя. Все сидят с нейтральными лицами. И сами музыканты, кстати, тоже. Почему? Просто в те далекие времена, кроме музыки и ушей, которые ее воспринимали, у человека не было ничего. Жил человек в доме в XV веке. Он мог только выйти из дома и прийти в церковь. Там ему читали Библию, так как он сам не умел читать. И звучала уже великая музыка — григорианские, а позднее — лютеранские, хоралы. Ему читали текст, великий, священный текст, и звучала великая священная музыка. Человек не путешествовал, ему некуда было деваться. Дорог не было. А если и были, то кругом — чума и тиф. Путешествовать по Европе было невозможно. Большинство европейцев того времени всю свою жизнь жили в этом доме и ходили по дорожке в церковь. И больше ничего, никогда. Поэтому в те времена была особо развита ушная раковина. Мало кто знает, что ухо — самое сложное по своей природе образование человека. Оно равнозначно сердцу. Когда человек в те времена воспринимал великие тексты и великую музыку, он сам приближался к ним, становился их частью. Вот почему в картинках изображали людей, которые боялись двинуть мышцей и прогнать это великое состояние. Они открывали себя для проникающей музыки, и это было волшебство. Именно поэтому музыка в большей части цивилизаций была одним из самых главных предметов. Музыка наряду с риторикой. Музыка сфер. Музыка космоса, музыка вечности.

— А почему же тогда люди, которые были настолько пропитаны Богом и вот этой энергией музыки, искусством прекрасного, смогли попасть под злые течения? Я говорю про войны…

— Тогда надо касаться уже психологии человека вообще. В нас всегда существует начало добра и начало зла. Это как весы. Начало добра — оно изначально, а начало зла проявляется при столкновении с миром, в котором существует зло. Я иногда говорю так: «Мы очень бережем свои компьютеры. Покупаем новейшие защитные системы от вирусов, от троянских программ. Эту маленькую штучку, этот ящичек, мы так бережем, а голову свою, величайший компьютер, который по-прежнему вмешает больше информации по клеткам, чем все компьютеры мира вместе взятые, мы совсем не бережем». Включил телевизор — и сразу 15 вирусов и 6 троянских программ. И ты не понимаешь, почему в тебе вдруг агрессивность, почему не спишь, почему у тебя странная мысль кого-нибудь ударить, почему болит голова… Мы живем в мире, где вокруг нас зло, которое постоянно проверяет наше добро на устойчивость. И часто зло привлекательнее. Ни один дьявол не пришел и не сказал, что он дьявол, что хочет нас убить и унизить. Нет, все эти дьяволы приходили с благими намерениями спасти человечество, построить тысячелетний рай, демократическое государство или коммунизм.

5_54

В Киеве. С женой Татьяной, подарившей мэтру сына Бориса

— Зло амбициозно?

— Да. Это великий обман. Весь ужас сатанизма в том, что он приходит под маской добра. Он гениальный актер. А добро оно такое простое, само собой разумеющееся. Вот Бетховен, уходя из этого мира, пишет последнюю 32-ю сонату. Всего в двух частях. И последняя часть начинается так просто (играет).

— А есть ли выход из зла?

— Выход только в одном. Вновь должен сформироваться гуманитарий эпохи Возрождения. Должны быть учебные заведения, в которые строжайшим отбором, системой тестирования, будут приниматься люди. Я, например, уже могу сказать, каких людей в этом помещении я бы принял в эту школу. Даже без информации, сколько они знают литературы, музыки и поэзии. Иногда достаточно только одного вопроса или взгляда, намека, движения, чтобы понять все о человеке. Вспомните, за счет чего развивалась вся европейская культура и духовность? За счет того, что появлялись гении эпохи Возрождения, гении всеядные и многогранные — скульпторы, поэты, философы, мыслители. Они были выше толпы, они тянули за собой общественное сознание. И когда кто-то начинает говорить, что все равны — обрывается сама идея развития цивилизации. Этим мы сейчас губим великую иудейско-греческо-римскую цивилизацию, которая дала столько величайших идей. Чтобы защититься, необходимо сейчас во всех нормальных странах говорить не о всеобщем изначальном равенстве. Они путают биологическое равенство с духовным. Духовно люди не равны. Те, кто выше, должны научиться тянуть за собой тех, кто ниже. Я пытаюсь так делать. Если бы я чувствовал поддержку стран, поддержку правительств и культурных министерств, но я ведь не чувствую этого. Ни один министр культуры не был на моих концертах…

— Почему в нашей жизни так много попсы? Причем как в культуре, так и в мозгах?

— Понятно, почему идет такая активная пропаганда попсового образа жизни. Очень легко управлять толпой, как стадом. Мы всегда говорим, что Христос — пастырь, а все остальные — его овцы. Только все почему-то забывают, что ни одно стадо никогда не шло послушно за пастырем. Необходимы собаки. Со всех сторон они должны следить, чтобы ни одна овца не пошла ни вправо, ни влево. Вот эту роль собак выполняет попсовость. То есть роль собак выполняет стержень этого поющего, танцующего стада. Вот тебе герой, вот тебе идол, вот тебе кумир! Будь добр, празднуй с ним все праздники!  Если о нем мало говорят, надо кого-нибудь побить или поменять женщину. И об этом должны написать все местные СМИ. Идет расчет на нижнюю половину человеческого тела. Не верхнюю, которой всего 10 тысяч лет, а нижнюю, которая уже у лягушек была хорошо сформирована. И вот все время идет удар ниже пояса. Тогда создается гигантский плебс — толпа, которой легко управлять.

— Вы много работаете с детьми. Детство — один из важных периодов в жизни каждого человека, и туда мы все возвращаемся. Как вы считаете, если ребенок родился и растет в семье, которая не настроена на нужную волну, есть ли у него шанс вырваться и развиться как личность?

— Есть. Я вообще воспринимаю детей, с которыми работаю, такими себе диверсантами. То есть я вот этим детям что-то хорошее расскажу, а они потом пойдут в общество открывать глаза и уши взрослым. Мне приходит очень много радостных писем в связи с постоянными программами «Орфея» и «Серебряного дождя», которые идут уже более 2 лет каждое воскресенье. И вот, знаете, пишет мне какая-то мама, что всю их семью подсадил на мои программы 14-летний сын-подросток: «Вы себе не представляете, он услышал одну программу и позвал всех. И вот с тех пор мы всей семьей торжественного в 11 часов включаем «Серебряный дождь» и слушаем ваши эфиры. У нас изменились все взаимоотношения между отцами и детьми, сын побежал в библиотеку за Достоевским после вашей программы». Дети читают книги, поэзию, удивляются, открывают для себя многое, а потом тащат родителей и говорят: «Послушайте», и тем самым «подсаживают» родителей. Мне особенно радостно, когда сидят три поколения и слушают мои программы. Нет преград между поколениями — барьеры ликвидированы. Музыка, о которой я говорю, — это вечное, не связано с возрастом. Это музыка 80-летней бабушки и 15-летнего подростка. Перед этой музыкой возраст и время — ничто. Эта музыка написана за 300 лет до нас, а понята только в век Эйнштейна, в наш век. У нее нет времени. Когда вы смотрите фильмы 30-х годов прошлого века, вам смешно. Вы не верите, что это было возможно, потому что актеры и способ съемки так наивны и просты. Но когда вы услышите музыку 300-летней давности, того же Баха или Моцарта, вы не сможете смеяться. Эта музыка сейчас, сегодня играет вашей душой. Сейчас и сегодня Бах говорит о многослойности Вселенной, о жизни и смерти. В великой музыке нет времени и возраста.

1_2301

— У диалога с творчеством нет срока давности…

— Нет, конечно. Вот поэтому для меня самое великое счастье — когда три поколения сидят и слушают нашу программу. Я понимаю, что это в какой-то степени моя заслуга, ведь я нашел те слова, те эмоции, ту энергию. С другой стороны, это заслуга Баха и Моцарта: они были и до меня, они есть, они существуют. Но только мне удалось то, о чем я говорил: нащупать энергетический мост, открыть словами тот уровень вибраций тела-приемника, который равен уровню вибраций передатчика. И вдруг человек, безо всяких консерваторий, начинает слышать музыку.

— Совет от Михаила Казиника: с чего начать людям, желающим настроиться на правильную волну?

— Сейчас опять нескромность проявлю, но в интернете есть очень много информации, связанной с моими программами. Я вам советую просто посмотреть несколько моих фильмов и переслушать архивы передач «Орфея». С другой стороны, я предлагаю всем, у кого есть маленький ребенок, приобрести несколько дисков с записями Моцарта, Корелли, Вивальди, Баха. Зажечь свечи в вашем доме, поставить диск, обнять ребенка с двух сторон, маленькое чудо 3—6 лет, и сделать это ритуалом. Обнимите ребенка и дайте ему понять, что для вас это священные часы. Ребенок будет чувствовать эту музыку и тепло взрослых, которые рядом. Это остается навсегда. У меня осталось на всю жизнь, когда мама, папа и я сидели, тесно прижавшись на диване, и слушали старый-старый патефон, на котором звучала музыка Моцарта. Он еле звучал, у него не было усилителей. Все звучало на минимальном звуке, но мы прислушивались, как в Средневековье. Мои мама и папа навсегда остались у меня такими: молодыми, теплыми, любящими. И эта чудная ласкающая музыка… Это лишь одно из многих занятий, что я могу посоветовать. Для этого нужны другие постоянные программы, ежевечерние встречи. Любая страна, 10 минут в эфире каждый вечер — духовная гимнастика. И, наверное, много людей что-то поняли бы…

ТУР ПО УКРАИНЕ. Михаила Казиника можно будет увидеть и услышать в столичном «Октябрьском дворце» 29 апреля. Со своей программой «Музыка Вечности и Любви» мэтр также посетит Одессу, Днепр и Харьков.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *